Понравившиеся стихи

Иннокентий Анненский - Черный силуэт

Сонет

Пока в тоске растущего испуга
Томиться нам, живя, еще дано,
Но уж сердцам обманывать друг друга
И лгать себе, хладея, суждено;

Пока прильнув сквозь мерзлое окно,
Нас сторожит ночами тень недуга,
И лишь концы мучительного круга
Не сведены в последнее звено, -

Хочу ль понять, тоскою пожираем,
Тот мир, тот миг с его миражным раем...
Уж мига нет - лишь мертвый брезжит свет...

А сад заглох... и дверь туда забита...
И снег идет... и черный силуэт
Захолодел на зеркале гранита.

Сонет

Когда я посмотрел на бледную Луну,
Она шепнула мне: "Сегодня спать не надо".
И я ушел вкушать ночную тишину,
Меня лелеяла воздушная прохлада.

Деревья старые заброшенного сада,
Казалось, видели во сне свою весну,
Была полна мечты их смутная громада,
Застыл недвижный дуб, ласкающий сосну.

И точно таинство безмолвное свершалось:
В высотах облачных печалилась Луна,
Улыбкой грустною на что-то улыбалась.

И вдруг открылось мне, что жизнь моя темна,
Что юность быстрая, как легкий сон, умчалась,--
И плакала со мной ночная тишина.


Константин Бальмонт

Думалось да казалось...

Думалось, все навечно,
Как воздух, вода, свет:
Веры ее беспечной,
Силы ее сердечной
Хватит на сотню лет.

Вот прикажу -
И явится,
Ночь или день - не в счет,
Из-под земли явится,
С горем любым справится,
Море переплывет.

Надо -
Пройдет по пояс
В звездном сухом снегу,
Через тайгу
На полюс,
В льды,
Через "не могу".

Будет дежурить,
Коль надо,
Месяц в ногах без сна,
Только бы - рядом,
Рядом,
Радуясь, что нужна.

Думалось
Да казалось...
Как ты меня подвела!
Вдруг навсегда ушла -
С властью не посчиталась,
Что мне сама дала.

С горем не в силах справиться,
В голос реву,
Зову.
Нет, ничего не поправится:
Из-под земли не явится,
Разве что не наяву.

Так и живу.
Живу?

1967


Александр Яшин

Они читают стихи

Смотри: я спутал все страницы,
Пока глаза твои цвели.
Большие крылья снежной птицы
Мой ум метелью замели.

Как странны были речи маски!
Понятны ли тебе?— Бог весть!
Ты твердо знаешь: в книгах — сказки,
А в жизни — только проза есть.

Но для меня неразделимы
С тобою — ночь, и мгла реки,
И застывающие дымы,
И рифм веселых огоньки.

Не будь и ты со мною строгой,
И маской не дразни меня,
И в темной памяти не трогай
Иного — страшного — огня.


Александр Блок

Кавказский пасьянс

Бурлит, негодуя, Кавказ многоустый.
Каким же ты будешь, верховный ингуш?
Задача про волка с козой и капустой
В сравнении с этой задачкою – чушь.

Вот Аушев славный – герой из героев.
За ним – населенье и весь Интернет.
Но он прогадал, федералов расстроив:
С Масхадовым дружит, с Кадыровым – нет…

Вот славный Кадыров, любимец чеченцев,
Которого любит в Кремле большинство, –
Он может с собой привести ополченцев,
Но что-то в Магасе* не любят его.

Кадыров – кумир полевых командиров,
Опора Кремля на кавказской земле,
Но ежели станет всесилен Кадыров –
Немногие счастливы будут в Кремле.

Вот Аушев гордый – кумир либералов,
И он будоражит народ, не дремля;
Но ставить у власти таких генералов –
Опять же плохой вариант для Кремля.

Нехилую яму Отечеству вырыв,
Кремлевские бонзы не верят ушам:
Кремлю, безусловно, подходит Кадыров,
Но он не подходит самим ингушам.

Пасьянс получается очень серьезный.
Дыра не сшивается, сколько ни шей.
Рамзан – в Ингушетию? Аушев – в Грозный?
Кремлевских – к Рамзану, а в Кремль – ингушей?

Кавказцев нельзя разводить, как младенцев,
А как бы легко рубануть от души:
В Чечню – ингушей… Но куда же чеченцев?
Рамзана – в Магас… Но ведь там ингуши?

А вот вариант компромиссного плана –
Борьба бы тотчас завершилась вничью:
Пускай ингушам предоставят Руслана,
Кадырова – в Кремль, а кремлевских – в Чечню.

Быков Дмитрий